Своими корнями матрица уходит в примитивные аркадные игры.
Уильям Гибсон «Нейромант»
Коты были наемниками, нигилистически настроенными технофетишистами, и очень любили делать окружающим гадости.
— К нам едет Джерси Бастион
— Его зовут Терзибашьян, идиот..
— Не понимаю, для чего вы ставите меня в.. как это у вас называется? .. крайне затруднительное положение..
— А я понимаю, что сегодня у меня, как это у меня называется, крайне хреновое настроение.
— Только посмотри на нее косо, она повяжет тебе яйца вместо галстука
— Я не понимаю эту идиому..
— Ничего страшного. Она означает «заткнись».
Эдакий Иуда по призванию. Он и кончить-то толком не может, если не предаст предварительно объект своего вожделения.
Сион основали пятеро рабочих, которые отказались вернуться на землю: повернулись к небу передом, к гравитационному колодцу задом и начали строить.
— Как дела, Дикси?
— Я же мертв, Кейс. Что же я — полный кретин и ничего не понимаю? Сижя в твоем «Хосаке», я имел время подумать.
— И как же ты себя чувствуешь?
— Да никак.
— Тебя что-нибудь беспокоит?
— Меня беспокоит, что меня ничего не беспокоит.
— Как это?
— В Сибири, в русском лагере, один мой дружок отморозил себе палец. Ну и конечно ампутация. Как-то через месяц я замечаю, что он всю ночь ворочается. «Элрой, — говорю я, — что это ты никак не угомонишься?» — «Палец, — говорит, чешется» — «Почеши,- говорю я ему, и спи». «- Маккой,- говорит он, — этот не почешешь».. Ты можешь оказать мне небольшую услугу?
— Услугу, Дикси?
— Этот вот ваш шахер-махер, когда вы его закончите — сотри меня на хрен.
Как-то Аэрол сам, безо всякой подначки, рассказал ему о ребенке, который выскочил из его лба и убежал в заросли гидропонной ганжи.
— Дикси, я хочу взглянуть на бернский ИскИн. Можешь придумать причину, почему мне не стоит этого делать?
— Если ты не отягощен низменным страхом смерти — нет, не могу.
Программка — зашибись. Величайший, после хлеба ломтиками, плод гения человеческого.
Ты вломилась сюда, испортила мне все самоубийство, а теперь хочешь вот просто так уйти? Непостижимая наглость..
— Флэтлайн сказал, что Армитидж стер своему «Хосаке» всю память.
— Судя по запаху, он стирал ее лазером
— Понимаешь, мальчик, я как эти здоровенные долбаные ящерицы, ну т знаешь, у которых было два мозга, один в голове,а другой — в жопе, чтобы задними ногами двигать. Вот и я, вляпался в это черное говно, а задний мозг — ему хоть бы хны, работает как миленький.
— Все это ненастоящее..
— С чего ты взял? Выращено на коллагеновой основе, но ДНК самая настоящая, от норки. А какая тогда разница?
— Что тут за вонь?
— Трава. После стрижки газонов всегда так пахнет.
В ту самую минуту — в ту самую наносекунду, когда ИскИн задумается, как бы ему стать умнее, Тьюринг сотрет его. Им же ни одна блядь не доверяет.
Мне нужно прибалдеть. Я хочу словить кайф, ясно? И давись оно все конем, и хитрая поджелудочная, и вставки в печень и это капсулированное дерьмо в крови. Мне нужно прибалдеть.
Веснушкам вся эта химия нипочем. На то они и веснушки.
— Кэт.
— Люпус.
— Что это за имя?
— Греческое.
— Ты — гангстер?
— Я — застарелый наркоман.
— Что принимаешь?
— Стимуляторы. Стимуляторы центральной нервной системы. Очень сильные стимуляторы самой центральной нервной системы.
— Надеюсь, у тебя хватит ума воспользоваться преимуществами моего неестественного состояния, — он посмотрел на низ своего живота, — Ты только посмотри на это неестественное состояние.
— Это — ненадолго.
— Надолго, надолго. Это-то и есть самое неестественное в моем неестественном состоянии.
— Ты ударила меня ногой в живот..
— Скажи спасибо, что не пониже.
Адский лед, черный как могила и гладкий как стекло. И оглянуться не успеешь, как он поджарит нам мозги. А если мы приблизимся чуть поближе, он засунет нам трассеры в жопу и по штуке за каждое ухо, так что совет директоров Тессье-Эшпулов будет знать и размер твоей обуви, и длину письки.
— Послушай, Мэлком, если что-нибудь пойдет не так — возьми меня за левое запястье. Я почувствую.
— Будь спок, брат, — Мэлком запалил свежий косяк.
